Неточные совпадения
Людей, как это они всегда делают,
отвели на один из Зондских островов
в плен, а судно утопили.
Бедная Саша, бедная жертва гнусной, проклятой русской жизни, запятнанной крепостным состоянием, — смертью ты вышла на волю! И ты еще была несравненно счастливее других:
в суровом
плену княгининого дома ты встретила друга, и дружба той, которую ты так безмерно любила,
проводила тебя заочно до могилы. Много слез стоила ты ей; незадолго до своей кончины она еще поминала тебя и благословляла память твою как единственный светлый образ, явившийся
в ее детстве!
На четвертые сутки нас, слава богу, взяли
в плен и
отвели в крепость. На мне был синий панталон, мундир из хорошего сукна, пятнадцать талеров денег и серебряные часы — подарок моего папеньки. Французский Soldat все взял у меня. На мое счастье, у меня было три червонца, которые маменька зашила мне под фуфайку. Их никто не нашел!
Некоторые даже пытались уговорить его от поездки, объясняя, что если англичане теперь его возьмут
в плен, то уж не выпустят, а продадут с аукциона какому-нибудь выжиге, который станет его
возить по ярмаркам, а там мальчишки будут его дразнить; но перспектива получения прогонных денег до Каира и обратно была так соблазнительна, что отяжелевший печенег остался глух ко всем убеждениям.
— Нет, пудов двенадцать, я больше теперь не подниму, а был силен: два француза меня, безоружного, хотели
в плен отвести, так я их за вихры взял, лоб об лоб толкнул и бросил — больше уже не вставали. Да русский человек ведь вообще, если его лекарствами не портить, так он очень силен.
Ужель никто из них не добежал
До рубежа отчизны драгоценной?
Нет, прах Кремля к подошвам их пристал,
И русский бог отмстил за храм священный…
Сердитый Кремль
в огне их принимал
И
проводил, пылая, светоч грозный…
Он озарил им путь
в степи морозной —
И степь их поглотила, и о том,
Кто нам грозил и
пленом и стыдом,
Кто над землей промчался, как комета,
Стал говорить с насмешкой голос света.
Затем Пенькновский открыл мне, что он на войне не будет никого бить из товарищей и только возьмет
в плен нашего военачальника, а потом полюбопытствовал, куда лежит мой путь, — и, узнав, что я иду домой, вызвался меня
проводить и дорогою спросил: «Что говорят у вас про венгерскую революцию?»
— Нас тебе нечего опасаться. Мы не
в плен пришли взять князя тверского, а
проводить с честью Михайлу Борисовича, шурина великого князя московского.
В плену и без того довольно князей у нашего господина: Иван Васильевич велел то же сказать тебе. Мои молодцы, сурожане и суконники московские,
проводят тебя до первого яму и до второго, коли тебе полюбится. Выбери сам провожатых, сколько
в угоду тебе. За один волос твой будут отвечать головой своей. Порукою тебе
в том пречистая матерь божия и Спас милостивый.